Художественный образ представляет собой специфическое обобщение ряда жизненных фактов, наблюдений, знаний художника, которое и раскрывает правду жизни, дает ее познание [1].

Взаимоотношение слова и образа в художественном произведении – одна из сложных проблем стилистики-науки, которая изучается и литературоведами, и лингвистами.

В творчестве Георгия Цаголова созданы социальны типы, представлением которых и выступает та или иная конкретная личность. В ее индивидуальном характере, в ее психологии проявляется социально-типическое, общее для многих людей определенной группы, класса, народа. Он не изображает типы по своему произволу и не может создать собирательный образ, элементов которого в той или иной мере не было бы в действительности. Г.М. Цаголов синтезирует в собирательном образе главные, определяющие характеристики многих людей конкретного социального типа, черты их духовного облика, вкусы, представления.

Так, классовую психологию, образ кулака, его ненасытный характер, кровожадные инстинкты и стремления поэт показал в стихотворении «Темболат» (1907). Образ деревни, деревенских тружеников он ярко отобразил в стихотворениях «Иналук», «Месть певца» (1896), «Ты хочешь знать, что видел я?..» (1909) и других. Как и Коста Хетагуров, Г. Цаголов считал, что самым богатым и враждебно относящимся к трудовому народу классом были алдары [2]. В данном вопросе он даже был несколько последовательнее своего великого предшественника.

Коста Хетагуров в определенный период своей жизни, исходя из тактических соображений, считал целесообразным компромисс с алдарами. Георгий Цаголов же называл их злейшими врагами трудового крестьянства. «Об алдарах, – писал Цаголов, – я с детства наслышался много. Мне об их жестокостях и гнете часто говорил дед. Об этом слышал я немало от других. Кое-что, наконец, видел и сам. Нужно ли объяснять, какие чувства я питал к алдарам после всего этого. Я видел в них врагов народа, врагов трудящихся. Этим духом были проникнуты все мои статьи о них. Само собою разумеется, алдары, в свою очередь, увидели во мне своего врага» [3].

Хотя одну из причин бедственного положения горцев Г. Цаголов усматривал в природных условиях нагорной полосы Кавказа, где почти не было пригодной для обработки земли, тем не менее главной причиной этого социального явления, он считал господствующие здесь общественно – политические порядки, в частности, классовую дифференциацию. Этот факт Георгий Михайлович понял не сразу, а постепенно, в процессе внимательного изучения жизни кавказских горцев. В своих воспоминаниях он рассказывает, что такое заключение смог сделать лишь после того, как ему пришлось поработать в деревне и понаблюдать за жизнью осетинских крестьян, от которых постоянно можно было слышать: «Земли нет… скота нет… денег нет… Потом: помещик… алдар… скотовод… кулак… ростовщик… торговец… Далее: пьют кровь… ездят  на них верхом… смеются над ними… издеваются над нами… Еще: голодаем… оборвались… вымираем… А потом еще: нас едят старшины… нас едят суды… Нас ест начальство… Нас ест духовенство… [4].

Стихотворение Г. Цаголова «Из песен дня» (1909), написано, безусловно, под влиянием творчества М.Ю. Лермонтова, в частности, его поэмы «Мцыри». В этом стихотворении, как и во многих других, автор использует прием противопоставления. Он показывает то, что видел здесь великий русский поэт и то, что было на самом деле. Г. Цаголов рассеивает идиллические представления о Кавказе и Осетии, рисуя истинное положение вещей.

Есть у Г. Цаголова рассказ «Зимней ночью», который был впервые опубликован в 1896 году в газете «Казбек». Действие рассказа происходит зимою, когда снежные завалы и лавины в горах Кавказа стирают с лица земли целые аулы. В одну из холодных зимних ночей среди безмолвно стоящих могучих гигантов было так тихо, что даже становилось жутко [5]. «Но вот из глубины мрачной трущобы послышалась песня. Пел приятный, но какой-то измученный, печальный голос, трудно было разобрать. Да и зачем разбирать слова? Это не песни. Это – стоны многовекового страдания народного, это – вопли наболевшей души человеческой… То страдает человек. Он измучен уже давно, все силы его уже истощились, но тем не менее, он надеется… Как знать! Ведь не случайно он родился на этот свет. Есть же божеские законы, есть справедливость. Не ради страдания же вечного увидел он белый свет. Песня растет, но звуки делаются как-то мрачнее и отчаяннее… Нет уже надежды. Все рушилось. К чему же теперь жить? Не лучше ли заснуть? Заснуть спокойным, приятным сном так, чтобы ничего не чувствовать, ничего не видеть и не слышать… Так и поет голос. Он отчаянно уже просит забвенья…» [6].

Понятно, что подобные переживания могут быть лишь у человека, который всю свою жизнь ничего, кроме страданий, не видел, и в будущем не ожидал ничего лучшего. Это был «одетый в рваную шубу с изодранной черкеской поверх молодой осетин», шедший сзади навьюченного вязанкой дров ослика.

Вторая часть рассказа переносит нас в «мрачную, неуютную саклю. Стены грязные, закоптелые. По стенам развешаны турьи рога, различная посуда, трехногие оринги (столики) и немногосложное оружие горца» [7]. Это несчастная семья погибшего, обреченная на невыносимые страдания, а возможно, и на голодную смерть.

Примечателен в этом плане и другой рассказ писателя: «Уличные впечатления» (1896), в котором автор описывает случай,  имевший место в городе Владикавказе. Он выходит на бульвар, в самом радужном настроении, на которое благотворно действовали хорошая погода и прекрасная кавказская природа.

В этом рассказе автор использует излюбленный прием противопоставления. Перед нами прекрасная картина природы, такое радостное состояние духа, вызванное ее красотою, не может долго продолжаться. Автор противопоставляет две стороны жизни, являющиеся результатом разделения общества на противоположные классы.

Борьбу осетинского крестьянства против алдаров, князей и прочих угнетателей Георгий Цаголов с большим мастерством показал в поэме «Песнь Кудайната» (1896). Пробудившееся в крестьянстве классовое сознание не только помогло ему понять несправедливость эксплуатации, но и привело его к вооруженной расправе со своими угнетателями. Автор создает образ народного героя – певца Кудайната, возглавившего борьбу крестьян за свободу. Кудайнат готов, не щадя своих сил, вести народ к победе над врагами.

Большое внимание женскому вопросу, образу женщины-горянки уделял также и Г. Цаголов. Он показал, что при существующих общественных порядках, в условиях «лакейской цивилизации» женщина является бесправной и униженной, жертвой социальной несправедливости и домашнего рабства. Г. Цаголов подчеркивал, что в особенно тяжелых условиях находится горянка, проводящая всю свою жизнь в сплошных страданиях в краю, «где голод царствует всегда, где радости никто не знает». Помимо социального гнета, который горянка разделяла с женщинами других народов, она находилась под тяжестью суровых кавказских адатов, обычаев, лишавших ее элементарных прав и человеческого достоинства.

Большое горе и бесправная цепь тяжелых страданий осетинки начиналась еще в ранней молодости, с момента пробуждения в ней радостного чувства любви и семейного счастья. Ее светлые мечты омрачались горькой печалью, разбиваясь о неприступные скалы человеческой жестокости и людского бессердечия [8].

В статье – очерке «Она бежала» писатель рассказывает о молодой осетинке Миллиане, бежавшей из родительского дома с молодым горцем Габо. Она была вынуждена поступить так, ибо ей, магометанке, родители категорически запретили выходить замуж за любимого человека лишь потому, что он был христианином. «Если такой поступок, – пишет автор, – может быть вменен в достоинство добившейся уже некоторой самостоятельности дочери современной цивилизации, то что сказать про несчастную туземку? Решившейся на такой шаг горянке нельзя уже ни под каким видом до могильной плиты ожидать себе прощения и снисхождения. Ее преследуют постоянно и без всякого сожаления вереницею самых ужаснейших обид, унижений и уколов, влекут ее к безвременной могиле. Самые близкие родственники ее делаются бесчеловечными палачами и терзают ее с каким-то адским наслаждением» [9].

Об идейно-эмоциональной оценке Цаголовым изображаемых характеров свидетельствует прочно укоренившаяся традиция деления героев на «положительных» и «отрицательных» или, как мы их назвали, «свет» и «тени». Образность у Цаголова создает объективные предпосылки для споров о смысле произведений, для их различных интерпретаций.

1. Борукаева З.Г. Вопросы социальной жизни осетинского народа в поэзии Г.Цаголова. //Вектор науки, №4, 2015.
2. Цаголов Г.М. Осетинские мотивы. Стихотворения. Владикавказ, 1907.
3. Габараев С. Ш. Г. М. Цаголов о социальной дифференциации и классовой борьбе в дореволюционной Осетии. //Известия Юго – Осетинского НИН. Цхинвали, 1962. Вып. XI.
4. Дзусова Б.Т. Отражение национально-речевого этикета осетин в письмах К.Л. Хетагурова //Современные проблемы науки и образования. 2015. № 3. С. 368.
5. Борукаева З.Г. Творчество Г.Цаголова. Идейно-тематическое и художественное своеобразие. Владикавказ, 2001.
6. Габараев С. Ш. Г. М. Цаголов о социальной дифференциации и классовой борьбе в дореволюционной Осетии. //Известия Юго – Осетинского НИН. Цхинвали, 1962. Вып. XI.
7. Хетагуров К. Л. Собр. Соч. Т.3. М.,1959.
8. Цаголов Г. М. Культурное движение среди осетин. //Северный Кавказ, 1900, №11.
9. Цаголов Г.М. Собр.соч. Т.1. Владикавказ, 1992.
10. Цаголов Г.М. Избранное. Стихотворения. Проза. Орджоникидзе, 1959.
11. Дзусова Б.Т., Дзукаева Э.С. О месте осетинского речевого этикета в республиканских СМИ //Балтийский гуманитарный журнал. 2015. № 4 (13). С. 14-15.
12. Туаева Л.А. Воспитание межнациональной культуры в народных традициях Северного Кавказа //Современные проблемы науки и образования. 2015. № 3. С. 355.

Все статьи автора «Бекоева Марина Ивановна»