В настоящее время в России консерватизм является довлеющей и преобладающей общественной идеологией. Вопрос о причинах этого явления должен обсуждаться в другом месте. Поэтому его стоит принять просто как данность. Тем более, что ее никто не может оспорить.
Как данность следует принять и тот факт, что консерватизм оказывает очень серьезное влияние на российскую педагогику. Речь идет в первую очередь о том, что он существенно влияет на взгляды педагогов и реакцию на них обучающихся. Через эту призму проходят все методики обучения, какими бы радикальными они не были. И их восприятие педагогами и учащимися – тоже.
Одна из явных проблем современного российского общества состоит, на мой взгляд, в чрезмерной радикальности и некоторой непоследовательности педагогических реформ в последние десятилетия. Будем откровенны – некоторые из них были попросту калькой с западных образцов и фактически не стали востребованы обществом.
Между тем ситуация к настоящему времени изменилась. Период неуверенности в себе и готовности заимствовать у Запада чуть ли не все, что нам предлагалось для копирования, остался позади. Нынешние позиции консерватизма в России во многом кристаллизовались как реакция на то, что навязывалось со стороны и теми силами, которые были готовы быть ретрансляторами идей той самой стороны. Нравится это или не нравится, однако сказанное подтверждают все социологические опросы последнего времени.
Соответственно, нынешняя российская педагогика, как мне представляется, оказалась перед дилеммой: то ли продолжать курс, которым она во многом следовало в последние десятилетия после распада СССР, то ли частично его скорректировать. О полном возвращении назад не может быть и речи. Просто потому, что таково содержание современного российского консерватизма. И задач, которые стоят перед нашим обществом.
Дело в том, что это явление – я имею в виду нынешний консерватизм – очень сильно, если не принципиально, отличается от того российского консерватизма, каким он был в конце XIX – начале XX столетий. Не может быть и речи об охранительстве и отказе от движения вперед. Нового Победоносцева не появится. Возможно, что будут претенденты на эту роль (да они и сейчас просматриваются), однако им не удастся достичь его положения и влияния. Изменился мир, и то же самое произошло и с российским обществом. Мы должны исходить из того, что современный российский консерватизм не только не реакционен, но и постоянно требует движения вперед и соответствующего развития. От педагогики – тоже.
С моей точки зрения, современный российский консерватизм так или иначе сказывается на всех категориях нынешней педагогики. Наибольшее влияние он должен иметь на социализацию. Причем в широком смысле этого понятия. В конце концов, прав С.И.Гессен, писавший, что «педагогика… наука не о сущем, а о должном, исследующая не то, что есть, а то, как необходимо поступать». Вот в русле этих идей, как представляется, и будет осуществляться влияние сложившихся основ российского консерватизма на педагогику, а через нее опять на общество.
Одна из основных проблем российской педагогики, как мне представляется, состоит в чрезмерной радикальности недавних реформ. Будем откровенны – некоторые из них были калькой с западных образцов и фактически не востребованы обществом. Между тем, современный российский консерватизм во многом основан на неприятии многих основных аспектов нынешнего западного либерализма. Для России, например, совершенно неприемлемо следовать ему по линии популяризации идей ЛГБТ-сообщества. Не только потому, что это запрещено законом в отношении пропаганды среди несовершеннолетних. Этого не приемлет подавляющая часть российского общества, причем не обязательно придерживающаяся консервативных взглядов. Такова национальная культура, и с ней необходимо считаться. Особенно, когда речь идет о легализации однополых браков.
Особенность современного российского консерватизма, как мне кажется, состоит в его деидеологизированности. Даже в страшном сне не должны присниться уроки консерватизма в школе или занятия по нему в вузах. Консерватизм в России – это данность, однако не религия или идеология. Общество само ведет занятия по нему, причем делает это очень успешно и ненавязчиво. Во всяком случае – пока.
Совершенно очевидно, что нынешний российский консерватизм связан с советским прошлым. Иначе бы он не был консерватизмом. А с чем его связывать: с американской моделью или давно забытыми взглядами философов конца XIX века? В педагогике это чувствуется не меньше, чем в других областях. Другое дело, что после всех шатаний и, будем называть вещи своими именами, ошибок двух прошлых десятилетий, следует четко признать, что ни в одной из сфер жизни общества, в том числе педагогике, возвращение назад или копирование прошлого не только контрпродуктивно, но и невозможно. Следует, конечно, опираться на некоторые прежние традиции, однако вполне понятно, что необходимо идти вперед.
И здесь надо особо выделить такую часть современного консерватизма, в том числе и российского, как акцент на изменениях. Не следует буквально воспринимать перевод данного термина; есть много свидетельств тому, что консерватизм, во всяком случае естественный консерватизм, тем более современный российский консерватизм, не может существовать без осмысленного, планомерного развития. Мне кажется, что этот тезис принципиально важен, особенно в педагогике.
В настоящее время российская система образования стоит перед массой проблем, которые частично естественны, а частично искусственны. Предыдущие ошибки вызвали снежный ком недоразумений и новых ошибок. Я, не будучи узким специалистом в подавляющем большинстве случаев, связанных с педагогикой, не хотел бы вдаваться в их разбор. Однако мне хотелось бы уточнить, что тема настоящей статьи далека, причем даже очень далека, от специализированных вопросов. Главенствующая на настоящий момент идеология в России также едва ли в состоянии не только решить их, но и подсказать направление их решения. У меня есть только две общие подсказки, которые, как я надеюсь, могут быть уместными: консерватизм не предполагает ни возвращения в прошлое, ни консервирования настоящего; речь идет только о движении вперед без резких рывков и излишества радикальных экспериментов. В педагогике – тоже. Наверное, это главное. Впрочем, я могу ошибаться.
Современная педагогика, если следовать духу консерватизма, должна опираться на традиции, не отказываясь от изменений, в том числе существенных. Она должна также опираться на изменения, которые произошли и происходят в современном мире. Нельзя возвращаться в каменный век и не реагировать на происшедшие технологические изменения и глобализацию мирового общества. Задача современной педагогики – совместить обе тенденции. Нынешний российский консерватизм на этом и основан.
В новом российском консерватизме есть определенная доля советского периода страны или воспоминания о нем. При этом следует четко видеть опасность в стремлении хотя бы отчасти скопировать прошлое, особенно в педагогике. С моей точки зрения, на него надо опираться, но не пытаться повторять буквально. В то же время, в этой тенденции, которая в определенной степени намечается в педагогике, есть и рациональное зерно, когда речь идет о восстановлении исторической памяти и желании считаться с нею. Консерватизм как национальная идея восстанавливает чувство исторической преемственности, которое было под жесточайшей угрозой в конце 1980-х – и в 1990-х годах.