Вещества, способные изменять сознание, на протяжении исторических эпох употреблялись в разнообразных религиозных и медицинских целях, как правило, под строгим контролем в форме ритуалов, что свидетельствует о признании данных веществ священными [4] [10] [11]. Однако, личные и социальные проблемы, связанные с психоактивными веществами, также давали о себе знать с древнейших времён [9]. В особенности в современную эпоху, начало которой ознаменовалось колонизацией XVI века и Великим Просвещением, европейцы доставляли эти священные вещества коренному населению колоний, а также в метрополию ради собственного расслабления, что повлекло за собой попытки их регулирования. В отношении веществ, которые сегодня общедоступны, таких как шоколад и табак, строгие запреты подкреплялись жестокими наказаниями. До нас дошёл запрет, наложенный одним египетским жрецом, который отчитывал своего ученика: “Я, твой наставник, запрещаю тебе шляться по кабакам. Ты уже превратился в скотину”.
Курильщиков табака, возвращавшихся из обеих Америк в Испанию в XVI веке, Святая инквизиция подвергала пыткам. На первом же процессе Святой инквизиции против привычки к табаку, обвинение клеймило сатану, который один способен заразить человека привычкой выпускать дым через рот. В Англии в XVII веке король Яков I не мог смириться с употреблением табака своими подданными, ему доставляло отвращение видеть, как они подражают индейским дикарям из Америки. В то же самое время в России царь Михаил Фёдорович казнил любого, уличённого в употреблении табака [5]. В XVII веке употребление табака было под запретом в Баварии, Саксонии, Цюрихе, Трансильвании, Швеции и множестве иных европейских регионов, а многие восточно-средиземноморские правители того времени карали смертью всех, кто курили табак, и любого, кто содержал либо посещал кофейню [1]. Приблизительно в 1650 г. оттоманский султан Мурад IV установил смертную казнь за курение табака: “Куда бы ни направлялся султан по гражданским либо по военным делам, всюду, где бы он ни останавливался на привал, начинались бесчисленные лютые казни. Даже если он заставал курильщика на поле брани, он с удовольствием собственноручно обезглавливал, вешал, четвертовал и т. д. Тем не менее, несмотря на все ужасы преследования, страсть с курению укоренилась” [2].
Невзирая на подобные запреты и крайней жестокие наказания, употребление табака и кофе не прекратилось, а напротив, увеличилось и вошло в обычай в европейском и ближневосточном обществах. Прежде всего кофе легализовали аравийские шейхи, которые сами были кофеманы, и прибегали к кофе, чтобы не заснуть во время долгих бдений за чтением священных текстов. К концу XVII века табак в Европе легализовали и обложили налогом.
Стимулы, мотивировавшие к запрещению наркотических веществ, зачастую не имели никакого отношения к собственно наркотическому воздействию. Например, запрещение кофе в Средней Азии в последнюю очередь связано с вредом кофеина для здоровья, ибо, по мнению официальных властей, кофейни представляли собой злачные сборища политических и религиозных вольнодумцев. Испанские конкистадоры Нового света свободно употребляли и торговали кокой, используя её для подъёма производительности подневольных работников из числа местных жителей, но, с другой стороны, католическая Церковь строго преследовала жевание священных листьев коки теми же туземцами при религиозных отправлениях, поскольку видела в этом идолопоклонство и помеху распространению Христианства. Опиумный запрет XVIII века в Китае, по которому держатели опиумных курилен наказывались удушением, также служил целям, не имеющим отношения к наркотикам – отвадить китайских подданных от общения с европейскими варварами, которые были первыми наркоторговцами, а также попытка защиты китайской экономики, остановив потоки серебра, утекавшие за рубеж в обмен на опиум. По мере того, как запрещающие настроения исторически проявлялись в ответ на нарушение социальных и культурных традиций, употребление альтернативных наркотиков ассоциировалось с альтернативными субкультурами, ненавистными группами меньшинств и внешними врагами [7] [8]. Формат мышления “они против нас”, превалировавший в государственных дебатах, акцентировал отдельные психоактивные вещества прежде всего по причине их отношения к непопулярным социальным группам, а отнюдь не по причине собственно наркотического пагубного воздействия.
Выделяются восемь главных тем в развитии движения за запрещение психоактивных субстанций:
1. Психоактивное вещество ассоциируется с ненавидимой подгруппой общества либо с внешним врагом;
2. Психоактивное вещество признаётся единственным виновником всех проблем общества, включая преступность, насилие, безумие и т. п.;
3. Выживание общества ставится в зависимость от запрета психоактив-ных веществ;
4. Концепция контролируемого употребления отвергается, и ей на смену приходит теория домино о распространении психоактивных веществ;
5. Психоактивные вещества ассоциируются с растлением малолетних, прежде всего с половым развратом;
6. Зависимыми и постоянно пребывающими в поиске новых жертв объявляются оба – и наркоман, и наркодилер, употребление психоактивных веществ объявляется заразным;
7. Объявляется, что у полиции нет других альтернатив, только либо всем разрешить психоактивные вещества, либо все запретить.
8. Любые вопросы по поводу изложенных выше положений воспринимаются в штыки и объявляются той частью проблемы, которую необходимо ликвидировать.
Тем самым, запрещение психоактивных веществ – это всегда средство, используя которое, господствующие социокультурные группы охраняют собственный престиж и образ жизни от посягательств на заведённый общественный порядок [6].
Социокультурные потрясения, вдохновлявшие такие запрещения, как, например, Акт Англии о джине 1736 г., направленный против низших слоёв общества, предвосхитил американское движение за запрещение алкоголя. В цели Акта о джине заявлялось, что изготовление спирта стало настолько дорого для потребителя, что беднякам не должно быть позволено избыточное его употребление. Однако, как при всяких запретах, попытка оказалась безуспешной и привела к повсеместному нарушению законодательства, поскольку не было никакой возможности покончить с неуклонным увеличением употребления даже легально изготавливаемых спиртных напитков [3]. Сегодня миллионы американцев страдают от бедности, вызванной наркоманией, поэтому важно не допустить недооценки усилий государства по устранению социальных зол, связанных с наркозависимостью. При этом не менее важно учитывать то, что в исто-рическом плане общественная реакция на наркотики и связанную с наркотиками активность представляет собой совокупность культурных, религиозных, политических и экономических факторов, а отнюдь не простую озабоченность по поводу фармакологических и психоактивных последствий. Опираясь на подобное понимание, необходимо продумать более эффективные меры против хронической проблемы наркомании, от которой страдают США.

1. Blum R. H. et al. Society and Drugs. San Francisco: Jossey-Bass, 1969. P. 12.
2. Brecher E. M. et al. Licit and Illicit Drugs. The Consumers Union Report on Narcotics, Stimulants Depressants, Inhalants, Hallucinogens, and Marijuana – including Caffeine, Nicotine, and Alcohol, Boston: Little, Brown and Co., 1972. P. 212.
3. Catlin G. E. G. Liquor Control, London: Thornton Butterworth, 1931. P. 15.
4. Flesh of the Gods: The Ritual Use of Hallucinogens. Ed. by P. T. Furst. New York: Praeger, 1976.
5. Griffith E. Psychoactive Substances // The Listener, 1972. March 23. P. 361.
6. Gusfield J. Symbolic Crusade: Status Politics and the American Temperance Movement. Chicago: University of Illinois Press, 1986. P. 3.
7. Link W. E. et al., Drugs in Perspective. Washington: National Institute on Drug Abuse, 1979. P. 171
8. Musto D. F. Opium, Cocaine, and Marijuana in American History // Scientific American, 1991. July. P. 20 – 27.
9. Room R. Addiction Concepts and International Control. Global Drug Policy: Building a New Framework Contributions to the Lisbon International Symposium on Global Drug Policy, October 2003. P. 16.
10. Wasson R. G. The Wondrous Mushroom: Mycolatry in Mesoamerica. New York: McGraw-Hill, 1980.
11. Wasson R. G., Hoffmann A., Ruck C. A. P. The Road to Eleusis. New York: Harcourt Brace, 1978.

Все статьи автора «Ставропольский Юлий Владимирович»