Основная масса литературы, посвященной конфуцианству, сосредоточена на значении конфуцианства для Китая. Мало внимания обращается на сравнение развития конфуцианства в Корее и в Японии. Пришло время проанализировать общества, сложившиеся в этих странах, с учётом того, что конфуцианство по-прежнему сохраняет в них главенствующую роль. Мы постараемся выделить характерные черты конфуцианства в Японии и в Корее и исследовать различия между ними. Мы предпримем следующие шаги: выработаем понимание того, что есть конфуцианство, исследуем конфуцианскую практику в Южной Корее и в Японии, наметим дальнейшие направления исследований данной темы.
В основе конфуцианства лежит учение Конфуция (541 – 479 гг. до н. э.) вопреки тому факту, что Конфуций не создал философской школы. Он желал восстановления той разновидности общественного устройства, которая господствовала в самом начале правления династии Чжоу (1027 – 256 гг. до н. э.) Поэтому он странствовал по всему царству Чжоу, надеясь, что его политические идеи обретут восторженного покровителя. И хотя в этом Конфуций не преуспел, некоторые люли проявили интерес к его взглядам. Последователи Конфуция относились к нему не как к политическому деятелю, но, скорее, как к духовному наставнику. Он инициировал философский проект поисков гармонии. Следует отметить, что сам Конфуций не написал никаких философских сочинений, в которых выражал бы собственные воззрения. Его беседы с учениками были записаны и получили название «Аналекты» (по-корейски нуно, по-японски ронго). Вскоре после кончины Конфуция, образовались новые философские школы – даоизм и легизм – которые возникли одновременно и ассоциируются с конфуцианскими идеями [8].
Как отмечает Чэнь Хунсин, китайский исследователь из Тяньцзинской Академии общественных наук, самой важной идеей, приписываемой Конфуцию, следует признать идею гуманности [5]. Согласно «Аналектам», гуманность означает не причинять человеку того, чего он не хочет. Идею гуманности следует считать центральной идеей конфуцианской философии морали. Другая важная идея, зафиксированная в «Аналектах» – это идея цзюньцзи. Термин цзюньцзи можно перевести как князь (принц) [4].
Конфуций полагал, что князь (принц) – это сын правителя, который воспитан сыном вождя, единственным, знающим истину, и способный привести нацию к гармонии. Посему все люди могут считаться княжескими сыновьями, если они надлежащим образом взращивают собственную личность. Говоря политическим языком, Конфуций в «Аналектах» выдвигает принцип морального правления, правления добродетельного, которое намного эффективнее, нежели правление юридическое. Добродетельное правление в первую очередь означает подчинение властителю не только по принуждению, но и без силового принуждения. Оно означает, что отцу следует покрывать сыновние безобразия, вместо того, чтобы выдать сына властям.
Учение Конфуция развивали и дополняли многочисленные последователи, в частности Мэн-цзы (371 – 289 гг. до н. э.) Есть мнение, что Мэн-цзы был внуком одного из учеников Конфуция [8]. Самый важный и наиболее значительный вклад Мэн-цзы в учение Конфуция – идея, что человек по своей природе добр. В развитие этой мысли Мэн-цзы утверждает, что зло есть следствие отречения от доброты, с которой человек рождается, и по своей природе телесно. Поэтому, говорит Мэн-цзы, цель жизни каждого человека – сберечь природную человеческую доброту. В политическом смысле Мэн-цзы мыслитель более энергичный, чем Конфуций. Например, Мэн-цзы утверждал, что, если гражданин не уважает законов своей страны, то его следует отправить в ссылку или подвергнуть перевоспитанию, либо, возможно, предать казни [6].
Согласно традиционным представлениям, Конфуцию приписывают редактирование древнекитайской классики, созданной до него. К ним относят трактаты, написанные в эпоху Хань: «Книга перемен», «Книга обрядов», «Весенние и осенние анналы» и др. В те времена эти тексты широко изучались. В эпоху Хань вокруг Конфуция сложился образ почтенного китайского философа-мудреца, а конфуцианцы предстали кружком учёных.
В то время на Дальний Восток и в Китай проникла новая философская система – буддизм. В эпоху упадка Хань, буддизм постепенно распространялся, зачастую опираясь на поддержку правящей некитайской элиты. Однако, осознание зарубежной природы буддийского учения обернулось жестокими преследованиями буддистов [1]. В результате произошёл возврат к конфуцианскому учению в форме неоконфуцианства. Аналогично последователям Мэн-цзы, неоконфуцианцы также соглашались с тем, что человек от рождения добр, и добавляли, что человеческая природа рациональна, как рационален весь окружающий нас мир.
Невозможно указать никакой точной даты проникновения китайского конфуцианства в Корею, тем не менее, можно утверждать, что конфуцианство проникло в царство Когурё из Китая в четвёртом веке н. э. В 372 г. возникает национальная академия конфуцианских исследований, известная как Тэхак. Вслед за академией возникают школы на местах. Однако, Когурё сопротивлялось полной китаизации, поэтому влияние конфуцианства было крайне ограничено. В Силлу конфуцианство пришло позднее, чем в Пэкче и в Когурё. Образование правительственного департамента, ответственного за изучение конфуцианства, и национальной Академии в 628 г. знаменовало начало конфуцианского влияния, приведшего к появлению учёных-конфуцианцев. Примерно столетие спустя, из Китая были доставлены портреты Конфуция и его многочисленных последователей. Их водрузили в национальной Академии, где преподавалась история конфуцианства и Китая. Следует также заметить, что нам неизвестно – существовало ли конфуцианское высшее учебное заведение в царстве Пэкче.
Что касается неоконфуцианства, то эта философия впервые появляется в финальный период династии Корё (918 – 1392 гг.) Правители династии Чосон (1392 – 1910 гг.) сделали неоконфуцианство своей государственной идеологией [1]. Неоконфуцианство оказало на династию Чосон даже более сильное влияние, чем на Китай или Японию. Неоконфуцианцы утверждали, что от моральных качеств индивида зависит сохранение мира во вселенной [2].
Усиление неоконфуцианства вело к резкому упадку буддизма в Корее. В начале пятнадцатого столетия, король Тэчжон провозгласил открытую антибуддистскую политику, направленную на закрытие монастырей и храмов. Его последователи, в частности, король Сэчжон, относились к буддизму толерантно, о чём свидетельствует строительство в Сеуле буддистского храма Вонгак. В шестнадцатом столетии буддизм становится религией неграмотных крестьян, тогда как неоконфуцианство превращается в ведущую систему ценностей верхушки правящей династии Чосон.
Во времена династии Чосон корейские правители сделали своей идеологией неоконфуцианское учение китайского философа Чжоу Си [3]. Как утверждает исследователь из Колумбийского университета Ван Сысян, идея сыновней почтительности – это часть поддержанного государством обширного проекта по привитию неоконфуцианской морали в ранний период Чосон [7].
Несмотря на иностранное происхождение учения Чжоу Си, корейские неоконфуцианские учёные многое сделали для его адаптации к корейским условиям. Они сумели осуществить адаптацию учения Чжоу Си без отрицания культурного превосходства Китая как колыбели цивилизации. В исторической перспективе, следует учесть, что традиционные связи между Кореей и Китаем, особенно в период правления династии Хань, имели глубокие корни в корейской истории, поэтому развитие Кореи по конфуцианскому пути происходило естественным образом.
В отношении северокорейского общества следует сказать, что его нередко характеризуют как конфуцианское либо неоконфуцианское. По всей видимости, северокорейская система вобрала в себя многое из идеологии легизма, существовавшей в государстве Вэй при первом императоре Китая. В XIV столетии все книги кроме легистских трактатов были сожжены, а конфуцианские мудрецы – изгнаны. Учение легизма, распространенное в эпоху династии Мин (1364 – 1644 гг.) представляет собой интерпретацию конфуцианского учения.
Библиографический список
- Daeyol K. The Social and Cultural Presence of Buddhism in the Lives of Confucian Literati in Late Choson: The Case of Tasan // Seoul Journal of Korean Studies, December 2012. Vol. 25. No. 2. P. 214.
- Gyung Y. H. .Changes in the Concept of Yulli // Seoul Journal of Korean Studies, December 2011. Vol. 24. No. 2. P. 238
- Haboush K., Hyun J. A Heritage of Kings: One Man’s Monarchy in the Confucian World. New York: Columbia University Press, 1988. P. 234
- Haboush K., Hyun J. .The Education of the Yi Crown Prince: A Study in Confucian Pedagogy, in The Rise of Neo-Confucianism in Korea. New York: Columbia University Press, 1985. P. 27.
- Hongxing C. .Reproduction, Familiarity, Love and Humaneness: How Confucius Revealed «Humaneness» // Frontiers of Philosophy in China, December 2010. Vol. 5. No. 4. P. 507.
- Koller J. M. Oriental Philosophies. London: MacMillan, 1985. P. 252.
- Sixiang W. .The Filial Daughter of Kwaksan: Finger Severing, Confucian Vir-tues, and Envoy Poetry in Early Choson // Seoul Journal of Korean Studies, December 2012. Vol. 25., No. 2. P. 177.
- Zufferey N. La Pensеe des Chinois. Paris: Marabout, 2008. P. 130